Ничего не найдено
Запрашиваемая страница не найдена. Попробуйте уточнить параметры поиска или используйте меню для нахождения страницы.
Обратимся к жизненным перипетиям доктора Айболита, так правдиво описанным Корнеем Ивановичем. Упомянутый ветеринар без остатка отдал себя служению животным, и для автора лишь это имеет значение: мы ничего не знаем о семье доктора, о его личной жизни, увлечениях, даже месте проживания. Он принимает больных в Лесу под деревом и решает многоуровневые задачи – от извлечения жала Осы из носа Лисы до сложных хирургических операций как то пришить ножки неосторожному Заиньке, сунувшему конечности под трамвай. Что любопытно, исцеление у животных наступает сразу.
И все бы хорошо, да вот однажды на кобыле прискакивает Шакал с телеграммой от Гиппопотама: в Африке эпидемия, опасный коктейль из ангины, скарлатины, холерины, дифтерита, аппендицита (?), малярии и бронхита.
Айболит, ищущий приключения на свою филейную часть, срывается в Африку пешком.
Поначалу он бежит по полям, лесам и лугам. Бежит он не в ту сторону, поскольку метеорологические условия сменяются на явно не африканские: «в лицо ему ветер, и снег, и град». Кончается тем, что Айболит признает свою ошибку: падает в сугроб и решает замерзнуть.
Лишь благодаря мохнатым Волкам, хоронившимся за елкой, ветеринар продолжает путь: оседлав одного из животных, он добирается до моря.
С погодой доктору продолжает не везти: на море – шторм. Судя по всему, Айболит решает устроить небольшой заплыв и, будучи альтруистом, он о себе совершенно не думает. «Если пойду я ко дну – что станется с ними, с больными?» Редкий пример эскулапа, полностью посвятившего себя профессии.
Жизненный путь доктора наверняка оборвался бы в полусотне метров от берега, но тут появляется Кит и предлагает переплыть море вместе (животному явно нечего делать; ведь трудно себе представить, будто Большая Рыба в курсе того, что в далеком лесу конный Шакал принес Айболиту тревожную телеграмму от Гиппопотама).
Но вот водная стихия позади. Как назло, прямо на пляже встают горы. Айболит атакует их, озабоченный лишь одной мыслью: если он свалится в расселину, зверям с дружественного африканского континента крышка. К счастью, копошащегося на склоне ветеринара замечают Орлы и переправляют в Африку.
Ситуация за экватором оставляет желать лучшего. Все поголовно больны. Список страждущих примерно таков:
– у Бегемотиков проблемы с желудком;
– у Страусят случай тяжелый: корь, дифтерит, оспа, бронхит, ангина, головная боль; немудрено, что они «визжат, как поросята» (та еще обстановочка);
– у Акулят кариес, зубная боль;
– у Кузнечика вывих плеча (он горько плачет);
– у полосатых Тигрят и бедных горбатых больных Верблюжат болезнь не определена.
Айболит начинает с раздачи шоколадных плиток, достает яйца (домашние), взбивает гоголь-моголь и измеряет температуру у животных. Все вылечились.
И снова – хеппи-энд, песни и пляски – такие, «что дУбы сотрясаются» (вопрос, почему не пальмы – мы же в Африке; и ударение было бы на месте… впрочем, своя рука – владыка).
Этой непростой историей Корней Иванович желает сказать нам: «Творите добро, даже если рискуете свернуть себе шею». Добавлю: «и будет вам благодарность» (очухавшиеся зверушки чуть ли не на
руках (лапах, ногах) доктора носят). Но в каждой бочке меда – своя ложка дегтя; во врачебной практике Айболита не обходится и без неприятных ситуаций. Пример тому – случай, описанный в сказке про Воробья.
История сама по себе жуткая: Воробья укусила «злая-злая нехорошая змея» (мы-то знаем, как одним словом назвать такую змею). Воробей, при смерти, упал на песок. «Больно воробышку, больно!» – смакует Корней Иванович.
Но мир не без добрых людей. Пока Воробей корчится на песке, к нему подходит «беззубая старуха, пучеглазая зеленая лягуха». Лягуха – дама авторитарная: просто берет Воробья за крыло и ведет по болоту (хотя, странно, он же упал на песок?). «Жалко воробышка, жалко!» – нагнетает Корней Иванович.
Затем к Лягухе присоединяется Еж (что он делал на болоте?). И вот они уже вдвоем идут, в полной темноте (упала ночь), несут Воробья на себе (не ровен час, уронят, и его засосет трясина). «Страшно воробышку, страшно» – Корней Иванович в этом не сомневается, да и мы тоже.
Чтобы уже окончательно добить сочувствующего Воробью читателя, автор подводит ситуацию к тому, что животные с пути сбиваются и начинают паниковать, обвинять друг друга – прямо как в жизни. К счастью, на шум прилетает Светлячок, который в курсе, где базируется Айболит.
И вот болото (да и не одно) позади, друзья выходят к терему. В ночи на балконе можно разглядеть белеющий халат…
Видимо, доктор просто вышел покурить, потому что в приемной, несмотря на поздний час, обнаруживаются Галка, Кролик и Слон. Последний, похоже, не пациент, а секретарь: во-первых, он «ласковый» (больной был бы нервным), во-вторых, именно он друзей «к доктору тихо ведет на балкон» (ласковый Слон кого-то явно боится разбудить… неужто доктор женат? будем надеяться, что не на Лисе или Козе). Да, Воробья пускают вне очереди: тот плачет и стонет, поскольку «пришла к нему смерть воробьиная».
Всю ночь Айболит лечит Воробья. Все больше – ставит градусники. Наутро Воробей вылетает в окно, радостно чирикая.
Коварные планы злой-злой нехорошей Змеи рухнули.
(Кстати, а куда делись спасители Лягуха, Еж и Светляк?)
Но вернемся к доктору. Увы, после ночной смены Айболиту не прикорнуть: у входа уже топчутся «убогие»:
«Слепые утята и белки безногие,
Худой лягушонок с больным животом,
Рябой кукушонок с подбитым крылом
И зайцы, волками искусанные».
Даже не знаешь, что сказать. Апокалипсис какой-то.
Айболит, видимо, сидит на допинге. Потому что после бессонной ночи он с утроенной силой начинает лечить убогих.
И вот – результат: все здоровы и веселы.
Тут-то мы и видим неожиданную развязку. Очень неприятно.
«И в лес убежали играть и скакать,
И даже спасибо забыли сказать,
Забыли сказать до свидания!»
Можно тысячу раз твердить о благодарности, об обмене энергиями – но реальность жестока: едва зверюшка получила свое, она отправляется «скакать», и лишь расскакавшись и вывернув сустав, вспоминает про свое неозвученное «спасибо». К сожалению, в большинстве случаев она сожалеет исключительно потому, что не знает, как вернуться сустав вправлять – «теперь уж не примет!»
Хочется надеяться, что мир однажды изменится.
Труд врача перестанет быть неблагодарным.
Люди научатся воздавать должное тем, кто им помог.
Корней Иванович все разложил по полочкам. А оторванные ноги, слепота, перебитые крылья, укусы бешеных волков – видимо, это неотъемлемая часть бренда под названием «Чуковский». Нет, не знаю, как вам, а мне хотелось бы чего-нибудь посветлее.
Соглашаешься? Нет? Поделись, поворчим вместе:
Корней Иванович представляет нашему вниманию один день из жизни Мухи Цокотухи.
Гуляя в поле, госпожа Цокотуха обнаружила обороненные кем-то деньги. Не попытавшись найти владельца, она отправилась их тратить. Приобрела самовар, чай рассыпной, молоко, кренделя, варенье.
Далее она устраивает, так сказать, party: приглашает тараканов, букашек (ассорти), блох, бабочку и зачем-то пожилую пчелу. Из текста непонятно, была ли Муха знакома с этими личностями раньше.
Тараканы и букашки заявляются с пустыми лапками и ведут себя бесцеремонно, «все стаканы выпивая». Блохи, как выясняется, в неадеквате: притащили Мухе к чаю сапоги. Да еще и с золотыми (!) застежками (местечковые олигархи?). Лишь Пчела выглядит вменяемой: принесла меду, из дома взяла.
«Пора прописать конфликт» – решает Корней Иванович и выпускает на сцену новый неоднозначный персонаж…
То ли это сексуальный маньяк, то ли борец за справедливость (ниже – подробнее); так или иначе, но старый Паук (видимо, из приглашенных) без околичностей волочет Муху «в уголок». На просьбы о помощи ни одна тварь не реагирует (особенно возмущает поведение человекообразного кузнечика, сделавшего ноги сразу же). Меж тем намерения у Паука явно серьезные: оплел веревками Мухе конечности и – далее по тексту:
«Зубы острые в самое сердце вонзает
И кровь у нее выпивает».
Все это – молча и с ухмылкой.
Можно себе представить состояние Мухи. Она, конечно, «криком кричит, надрывается». Ее легко понять.
Но обратимся к альтернативному видению ситуации.
Пожилой Паук потерял свою месячную пенсию в поле. Какая-то «прошмондовка», прости Господи, подобрала кровные и накупила себе всякого барахла, чтобы «оторваться» с тараканами. Паук, понимая, что взывать к совести у этой молодежи бесполезно, решил вершить свой суд, как делал в гражданскую пауковую войну. Он явился на вечерину и… Забегая вперед, напомню: один молодой да ранний с носом, похожим на шприц, отсечет дедушке седую голову. Нормально?
А вот и развязка: появление Маленького Комарика (мал размерами или возрастом?). Он летит «откуда-то», впрочем, все равно, откуда. В руке у него – фонарик (может, он шахтер?). Прокричав, что когтей злодея он не боится (самовнушение? самопиар?), Комар(ик), вооруженный саблей, срубает голову Пауку «на всем скаку» (он конный?).
Далее – натуральный Болливуд, Индия в чистом виде.
Комар ведет Муху к окошечку (при чем тут оно?) и сообщает, что хочет жениться. (Тут опять встает вопрос – он возрастом-то вышел?) Ну это просто мечта любой Мухи – пришел, спас, готов к браку.
Далее, в лучших традициях индийских фильмов, все поют и пляшут.
Я все о Мухе думаю. Она же травмирована и морально, и физически. Да еще и срубленная голова, кровища (или что там у пауков). Да и вообще, маньяк – не маньяк, а все ж живое существо, причем, в возрасте. Словом, то ли Мухе ужасно замуж хотелось, то ли Комар просто продавил свое, но свадьба, похоже, состоялась.
На месте Мухи я бы сперва повстречалась с Комаром. Ну хотя бы пару часов. Потому как жизнь у них короткая, конфетно-букетный период не следует затягивать, иначе сдохнешь раньше, чем забеременеешь.
И последнее. Не хочется тут социальный расизм разводить, но брак Мухи с Комаром – это мезальянс.
Подводя итог, скажу одно: у Корнея Ивановича тут мало того, что – ужастик, еще и герои отвратительные: Паук, Муха, Комар, про тараканов молчу. Я голосую за панд. Панда пошла по лесу, нашла, купила, пригласила. Другая Панда на нее напала. Третья Панда дала Второй по голове бамбуковой палкой. Первая и Третья Панды поженились. По-моему, лучше.
Это – батальное полотно. Картина столкновения частных и общественных интересов.
С одной стороны – совершенно асоциальный тип Крокодил, то ли жаждущий власти, то ли просто неуравновешенный, с другой – население Леса.
Как известно, Крокодил проглотил солнце. В связи с этим в Лесу (читай – на Земле) наступила темнота и вышел на поверхность бандитский элемент (пучеглазые раки, бешеные волки, шальные собаки, черные совы). По тексту:
«Только раки пучеглазые
По земле во мраке лазают,
Да в овраге за горою
Волки бешеные воют».
О том, как выглядит место действия – Лес – мы узнаем из деталей: овраги, канавы, коряги. Болото.
Именно здесь, в болоте, Корней Иванович знакомит нас с главным героем истории — Старым Медведем. Вместе с Медведицей (неопределенного возраста; то ли жена, то ли дочь) они дружно ищут медвежат.
«А в болоте Медведица рыщет,
Медвежат под корягами ищет:
«Куда вы, куда вы пропали?
Или в канаву упали?
Или шальные собаки
Вас разорвали во мраке?»»
Но
«Только черные совы из чащи
На нее свои очи таращат».
Когда я детям читаю, то эпизод про шальных собак опускаю. Понятно, что малявочки должны знать: жизнь прожить – не поле перейти и денежку найти, тут и собаки бывают. Но я пока не готова внедрять это ощущение в их очень юное сознание. Да и пессимизм Медведицы мне лично не слишком симпатичен.
Довольно быстро Корней Иванович выводит на сцену двух Баранов-активистов. Те «стучат в воротА» (что ворота делают в лесу?) и принимаются агитировать лесных жителей расправиться с наглой рептилией. В результате четвероногие решительно направляются к берлоге Косолапого с целью натравить его на Крокодила. Звери с порога обвиняют Медведя в несопротивлении злу насилием и в сосании лапы; более того: называют пожилое животное лодырем, что само по себе не комильфо. (Вопрос, как Медведь оказался в берлоге, ведь он без конца наворачивает круги у болота, плачет, ревет, зовет медвежат?) Необъяснимым кажется и тот факт, что Медведь, пусть и убитый горем, отказывается сражаться с Крокодилом: ему «неохота».
Благо, Зайчиха оказывается прирожденным коучем: ее настойчивые требования исцарапать Крокодила, разорвать на части, из пасти вырвать солнышко вразумляют Мишу: он, рыча, бежит к Большой Реке.
В Большой Реке лежит Крокодил с солнцем в животе и светится. Медведь без предисловий рептилию толкает, угрожает переломать пополам и обзывает свиньей.
Но Крокодил и ухом не ведет. Воображая себя безнаказанным, он смеется и сообщает, что при желании догонится Луной. (Нарывается.)
И вот финал.
Медведь применил силу, и Крокодил – как это часто случается – струсил, «завопил, заголосил» и главное, перестал контролировать блокировку пасти. Солнце вывалилось.
Далее – опять Болливуд, песни, танцы.
Широкими мазками Корней Иванович набрасывает идиллическую картину: птицы, щебеча, летают за букашками; зайцы кувыркаются и скачут; медвежата «как веселые котята» (!) бегут к Дедушке. Зайчики и белочки, мальчики и девочки благодарят Мишу за то, что он наконец вынул лапу изо рта, оторвал попу от своего болота и что-то сделал на благо общества.
Дальнейшая судьба Крокодила неизвестна.
Продолжение о жизненных перипетиях ветеринара Айболита читаем здесь.
Поделись с друзьями этой жуткой историей:
Итак, обзаводимся лавровым венком, открываем в «Ворде» «новый документ» и начинаем размышлять…
Дэн Браун навяз в зубах, но начнем с него: «Код Да Винчи» принес этому парню 250 миллионов долларов, по свидетельству «The Times». Ясно, если бы история у Дэна разворачивалась вокруг какого-нибудь Джона, до которого никому нет дела, то даже умей Джон прыгать с шестом и в полете исполнять Третий концерт Рахманинова на балалайке, миллионы баксов прошли бы мимо кармана господина Коричневого. Но он вовремя понял, что стоит навалять коктейль из «Моны Лизы», Святого Грааля, Ордена Тамплиеров и лиц, к коим общество неравнодушно – и твой «Астон Мартин» будет за тебя парковать шофер. Можно даже не выверять исторические-географические детали и не заморачиваться с литературной точки зрения. А если кто-то начнет с укором бубнить про «продукт», главное – возмутиться: «да я душу в него вложил!»
Человек то ли просто любопытен, то ли любопытен & завистлив. Обществу уж очень хочется заглянуть к известным личностям в шкаф, в тарелку и под одеяло. Ну чтобы убедиться: «наворовал», «наврал» или «ничем не лучше меня». К слову, на этом «ничем не лучше» некоторые «люди от искусства» делают себе имечко. Одна художница, родственница моего приятеля, прославилась тем, что изобразила сильных мира сего на унитазе. Обаму, Папу Римского и (минуем упоминание о российском президенте, тсс…) даже английскую королеву.
Народ хочет знать своих героев не только в лицо. Только в первые две недели после выхода книги Валери Триервейлер было раскуплено 442 тысячи экземпляров. Валери рассталась с президентом Франции Франсуа Олландом и, как (почти) всякая женщина, не смогла смолчать. Правда, политесс она соблюла (недаром два года была первой леди Франции): книга называлась «Благодарю за этот миг», и там, конечно, не было места таким нехорошим словам как «мерзавец» и «потаскун» (изменил с актрисулькой!), а было ну просто… то, что он гусь лапчатый. Всем, понятно, хотелось с этого места поподробнее, а некоторым любопытно как у него дела обстоят «там». Про «там» Валери смолчала, но как заметил друг президента певец Бенжамен Бьоле, «у Франсуа «он», видать, огромный, ибо будь маленький, она не преминула бы упомянуть об этом».
Увы, хочешь написать бестселлер – «раздень» звезду.
Тут все не так просто. Эротическая книжка в голом виде (самое место это сказать) никогда не вскарабкается на Олимп продаж. Книжка тупо про любовь – тоже. Потому что этого всего полно – хорошо написанного и не очень. А вот если совместить для многих несовместимое, откровенный секс и стыдливые чувства – то издатели быстренько назовут это новым жанром. И издадут: трилогия «50 оттенков серого» Э.Л. Джеймс разошлась в количестве более 125 миллионов экземпляров.
Почуяв запах «зелени» (а говорят, деньги не пахнут), некоторые бросились писать в том же стиле. Здесь, безусловно, крыла расправить легко. Не надо заводить романа с высокопоставленным Лапчатым, незачем погружаться в исторические детали веков минувших. Но тут дело хитрое – это как с мини-юбкой: чуть короче, и уже вроде как проститутка; чуть длиннее – и все мимо проходят. В соблазнительную скромняшку не всем дано играть. И далеко не всем хочется.
«+13»… Подростки во Франции читают: правда, у них своя, особенная литература, но если тебе не терпится написать бестселлер, то можно состряпать антиутопию типа «Дивергент» Вероники Рот. Три тома, более 20 миллионов экземпляров. Действие-действие-действие, напряжение, как в триллере. В почете также у юных и молодых научная фантастика, фэнтези или ужастики. Напишешь вторую «Игру престолов»?
Если душа не лежит к этому всему, есть еще вариант. Он уже, скорее, +16. Писать не для молодежи, а – о ней. О том, что всех волнует: вечеринки, наркотики, быстрый секс. Молодым прикольно читать о себе, а тем, кто постарше – понюхать: что вообще там происходит, у отпрысков. Такой текст, возможно, и не прорвется в бестселлеры, но все-таки: тут одну юную авторшу, продававшую «свой текст о себе» в сети, недавно заметил сам «Галлимар». Буктрейлер сделали: дева надевает одну шмотку, другую, третью… десятую… «Она часами готовится к вечеринкам»… Затем – финальный кадр: дева совершенно обдолбанная смотрит в экран мутным взглядом. Знакомьтесь: Луизиана С. Дор, «Хотят ли медузы спать?» Лет пятнадцать назад в России, помнится, такая же юнница была в чести со своим единственным романом. В общем, это все на любителя крепких напитков и белого порошка.
Мишель Уэльбек выпустил свой роман «Подчинение» 7-го января 2015-го года, в день, когда два решительных парня с воплями «Аллах акбар!» расстреляли в «Шарли Эбдо» журналистов. Бестселлер Уэльбека рассказывает о житье-бытье во Франции после прихода к власти мусульманской партии. Главный герой принимает ислам, обзаводится гаремом и… читательнице уже страшно, но надо знать, что нас ждет, черт возьми. В книге есть и не вымышленные персонажи типа президента Олланда и лидера «Национального фронта» Марин Ле Пен. Только за несколько месяцев книга разлетелась 4-мя сотнями тысяч экземпляров…
Такой же успех случился у публициста Эрика Земмура с его «Самоубийством Франции». Там о том же. Эту книгу купил даже мой знакомый, который если что и читает, так только граффити на заборах. Но очень уж он зол на исламистов.
Писать на злобу дня явно выгодно. И часто авторы делают это потому, что «достало» (хотя они наверняка понимают, что достало не только их, и продажи будут). Есть и те, что хватаются за перо после очередного «Батаклана» – с расчетом. Впрочем, на то он и продукт.
Говорят, Сомерсет Моэм, известный британский писатель прошлого века, как-то решил сваять бестселлер с холодной головой. Он сел и проанализировал – примерно как мы сейчас – то, что «шло», а затем взялся за дело. Спустя некоторое время он уже ворчал: «Продается хуже, чем все остальное. У меня были все ингредиенты, кроме одного: искренности!»
В упомянутых выше книгах вроде бы и нет с ней проблем. (Чего не скажешь о «романах-лего», из которых выходят отличные бестселлеры…) Остается спросить себя: а меня-то все эти темы трогают? Ведь писать о том, что безразлично, просто целясь в «Астон Мартин» с шофером – как-то безрадостно. Да и промахнуться легко.
Если твой герой – хромой трехгорбый верблюд, мечтающий научиться летать, и ты любишь его, – пиши о нем. Все, что делается с любовью, имеет право на жизнь. А там уж издатель разберется.
Кстати, «бестселлер» переводится с английского как «лучший ходовой товар», не «лучший текст». Так что сперва определимся с задачей.
Понравилась статья — поделись ею:
Запрашиваемая страница не найдена. Попробуйте уточнить параметры поиска или используйте меню для нахождения страницы.
История проста. Мальчик, потеряв мать в восемь лет, оказывается на попечении тети: отец в Америке, у него «бизнес». Мальчик ведет унылое существование, вокруг – человеческая пустыня; изо дня в день он будто бредет по бесконечному туннелю (противная школа, нудная тетка, развлечений ноль). Но он ждет… впереди однажды должен забрезжить свет: отец – настоящий герой – вернется и вытащит из проклятого туннеля, уведет из ненавистной пустыни.
И вот отец вернулся.
Он и правда похож на героя: большой, шумный, говорит без конца, и все такое важное, яркое, удивительное. Туннель оборвался, по глазам полоснуло светом, и каким!
В романе нет сложных перипетий, нет вообще никакой интриги. Ни-ка-кой. Труайя (он же Лев Тарасов, если кто забыл про его происхождение) с читателем не заигрывает, не морочит ему голову а-ля Мюссо: он достаточно хорошо пишет, чтобы читали «ради текста». Да и текст немолод, а читатель сороковых был явно усидчивее, нежели наш современник.
Так в чем «цимус»? А в том, что перед нами, вернее, перед округляющимися глазами мальчика, Труайа понемногу «обнажает» персонажа-героя, и на поверку оказывается, что это, скорее, персонаж-ничтожество.
Наверно, все мы встречали таких людей. Вернее, таких, да не таких. В том-то (также) мастерство Труайя: он будто тонкой кисточкой обводит черты человека, излучающего «обманчивый свет». И вроде оно как в жизни, и вроде нет. Но это отдельная тема – как прорисовывать характеры; Анри Труайя мог бы дать многим пишущим «открытый урок», да поздно уже, умер в 2007-м, почти сто лет прожил. Лучше вернемся к отцу мальчика из «Обманчивого света».
Яркие и важные слова героя оказываются то болтовней, то ложью. Странной ложью, то ли от желания покрасоваться, то ли просто стиль у отца такой. И все обещания, прожекты – вернее, нет: грандиозные планы – пустое. Отец легко отказывается от задуманного, пасует перед трудностями, бросает начатое на полпути. С изготовления «чудо-йогуртов» перебрасывается на «волшебный» крем от морщин, затем решает лучше написать бестселлер… Из финансовой ямы им с мальчиком, кажется, уже не выбраться… их скромное имущество распродается за долги.
Но самое страшное – это унижение. Отец унижается перед всеми, от кого зависит; лебезит, приседает. И мальчик видит это. И начинает презирать отца.
Внутри у мальчика – будто невидимый светофор: зеленый свет сменяется желтым, а затем красным. Пути нет.
И вдруг происходит нечто в некотором роде чудесное. Эта пара сцен – ключевая в романе Труайя. Красный свет маленького светофора в сердце мальчика, минуя переходный желтый, сменяется на зеленый, заливающий все вокруг, все это детское сердце, без остатка.
|
Что же случилось? Почему мальчик встает на сторону того, кого недавно презирал?
Труайя понадобилось всего пол-странички, чтобы написать сцену, врубившую «насовсем» зеленый свет. И я «Верю!», как сказал Станиславский.
Когда ушли люди, вынесшие последнюю мебель, отец принялся бормотать – мол, ну и ладно, тем лучше, освободили нас от рухляди… И мальчик чувствует, как задремавшая ненависть просыпается в нем; повторяет про себя: «Когда же он замолчит?», и все наваливается – мальчик молча тасует обвинения, самые, как ему кажется, страшные. И он не сразу замечает, что отец замолчал. Отец плакал.
|
И следом Труайя пишет вторую сцену: мальчик и его отец встречаются с «друзьями», и отец принимается рассказывать, как он «поставил на место» тех, кто пришел забирать его «рухлядь» за долги. Он, конечно, лжет.
|
Анри Труайя оправдывает эту никчемную жизнь человека, ничего так и не совершившего, чей обманчивый свет приманивал женщин, но даже на них, подставлявших ему плечо, он не сумел опереться. Он ничего не сумел. Никому ничего не дал. Он вскоре умер, и когда в конце романа мальчик смотрит на его безжизненные черты, то понимает: достигни отец немыслимых вершин и соверши «тыщу подвигов», его лицо после смерти было бы именно таким.
Великолепный роман о жизни, о прощении. Книги, как эта, стоит читать. А современному писателю стоит писать подобные – чтобы читателя не утянуло навсегда в воронку закрученных сюжетов – туда, где лишь действие, где нельзя пошептаться с автором… и что-то узнать, может даже, о самом себе.
Понравилась ворчалка — поделись ею:
«Автор»? Мюссо – это уже бренд, не так ли? Один французский издатель объяснил мне (в подробностях), что эти книги в одиночку не пишутся, над ними работает целая команда. Вернее… она играет с нами.
Игра с читателем: выставляешь перед ним замысловатую конструкцию из деталек «лего» и предлагаешь разобрать в четыре руки. Если какая-то деталька лишняя, а где-то чего-то не хватает, то не страшно, читатель заворожен процессом, клювом прощелкает. Лишь в конце осознает: «лего-конструкция» была сложена с холодной головой. На продажу. «Месье Мюссо, отпустите уже мой клюв».
Впрочем, кто сказал, что романы должны писаться исключительно от сердца, а не от ума? Что зарабатывать литературой стыдно? Да бросьте. Еще Бродский говорил, что литература призвана прежде всего развлекать. И потом, когда покупаешь Мюссо, то знаешь: 20 с лишним евро отдаешь именно за развлечение; ничего «больше». Так что никто никого не обманывает.
Одно неясно: почему команда профессионалов не замечает ляпов. То ли у них у самих клювы, то ли читателя держут за лоха.
Это при том, что история в «Девушке из Бруклина» Гийома Мюссо выстроена гра-мот-но.
«Правильное» начало: юг Франции, Антибы, лето, цикады, двое рука в руке. Вилла. Кабриолет. Сходу сделаем читателю красиво. Что, вспомните книгу известного писателя, которая начинается с бомжа на лестничной клетке – и скажете, что настоящая литература под читателя не подстраивается? Но мы ж о другом. Мы о грамотном.
Сюда же, в «грамотность»: педалирование «детской темы». То там, то здесь – умиленно – про лялю (главный герой один выспитывает ребенка). Ляля ест, ляля коверкает слова, ляля шалит. Читатель(ница) обязана блаженно улыбаться и возлюбить автора.
Прицел на интеллектуальность: то там, то здесь – имена, знакомые не каждому смертному; как сказал мой знакомый писатель, «такое чувство, что Мюссо начитался сайтов с «умными» цитатами». Не знаю. Может, умен сам по себе. Вернее, умна команда. А вот читатель – лох, опять все прощелкал в жизни, необразован. Правда, можно выписать на имена бумажку и ознакомиться. Так что Мюссо опять молодец.
Понятно, что «Девушка из Бруклина» читается легко. Ее пока не перевели (я смотрела в Яндексе), но переведут обязательно. Мюссо переводят.
Секретов раскрывать не буду. Просто приглядимся к началу. Потому что последующие ляпы, они требуют долгих объяснений. Это же «лего». Пока до одной детальки доберешься, десяток надо разобрать.
И вот, начало. Как уже было заявлено: лето, Лазурный Берег, теплый вечер, цикады, вилла. Главный герой надумал жениться на красотке, а знакомы они всего полгода. И у красотки в шкафу стоит скелет, про который герой ничего не знает. Но что-то его мучает… Наверно, факт, что «шкаф закрыт на ключик». И в тот самый вечер, с которого начинается вся история, герой принимается в этот «шкаф» ломиться, требовать ясности, словом, «отдай ключ или обижусь, вот!». Дева вяло сопротивляется, предсказывает, что «он ее возненавидит», а потом достает-таки из сумки планшет и показывает фотографию со словами «Это я сделала!».
Далее – цитирую:
|
Герой садится в кабриолет и молча уезжает. Он же впечатлен. Так что взял и свалил, раз дева такая нехорошая.
Господин Мюссо, возможно ли, чтобы без пяти минут счастливый жених повел себя столь варварским образом? Не задав ни единого вопроса, ни в чем не разобравшись, оставив любимую один-на-один с ее скелетом? А если все неправда? И ничего «такого» она не делала?
Конечно, герой имеет право быть «неадекватом». Но в дальнейшем он вполне нормально на все реагирует. Логики нет, и искать ее незачем, потому как именно в этот момент читателя берут за клюв.
Читатель начинает маяться: что же там было на фотографии, что?
И правда, отчего нежная душа героя дрогнула?
Саспенс.
Ой, ну да, там было три обугленных трупа. К которым героиня имеет вполне слабое отношение. Ну просто она не сообщила в полицию о существовании домика в лесу, где потом случился пожар. Но не скажи она «Это я сделала», читатель, пожалуй, свой клюв в обиду не дал бы. А так – повелся, расщелкался, ужас, ужас, что за история, я весь тут, увлеченный, клац-клац.
Это, конечно, не совсем честно со стороны автора. Или даже совсем нечестно. Особенно, если учесть, что любая невеста предварила бы признания объяснениями; замуж-то хочется. А может, она тоже «неадекват»?
Стоит ли добавлять, что отец погибшей в огне девушки невзначай оказывается соседом и другом главного героя? И, конечно же, полицейским (ему предстоит искать героиню, не вынесшую хамского поведения возлюбленного и сбежавшую)… Сосед-полицейский изображает сочувствие, но настроен мстительно — и принимается делать за спиной у своего друга гадости.
Списочек притянутого за уши могу продолжить, разложить на столе дефектные детальки «лего». Но зачем?
Читателя вроде как все устраивает. Клац-клац.
Понравилась ворчалка — поделись ею:
Мюссо – это уже бренд, не так ли? Один французский издатель объяснил мне (в подробностях), что эти книги в одиночку не пишутся, над ними работает целая команда. Вернее… она играет с нами.
Булочник по уши влезает в судьбу героини и начинает там все ворошить… дирижировать, подглядывать в окна, подсылать анонимные письма с выдержками из «Госпожи Бовари» и мучиться эротическими снами.
Ее отец позвонил и спросил, даже не поздоровавшись: «Где она?» Откуда мне было знать. Я уж точно тут был ни при чем.
– Может, с каким принцем укатила?
Отец не разозлился. Он помолчал и сказал: «Ты разве не знаешь?»
Свежие комментарии